Неточные совпадения
На улице царили голодные псы, но и те не лаяли, а в величайшем
порядке предавались изнеженности и распущенности нравов; густой мрак окутывал
улицы и дома; и только в одной из комнат градоначальнической квартиры мерцал далеко за полночь зловещий свет.
Обыкновенно он ничего
порядком не разъяснял, а делал известными свои желания посредством прокламаций, которые секретно, по ночам, наклеивались
на угловых домах всех
улиц.
Проехав множество
улиц, замков, домов, я выехал в другие ворота крепости, ко взморью, и успел составить только пока заключение, что испанский город — город большой, город сонный и город очень опрятный. Едучи туда, я думал, правду сказать, что
на меня повеет дух падшей, обедневшей державы, что я увижу запустение, отсутствие строгости,
порядка — словом, поэзию разорения, но меня удивил вид благоустроенности, чистоты: везде видны следы заботливости, даже обилия.
С музыкой, в таком же
порядке, как приехали, при ясной и теплой погоде, воротились мы
на фрегат. Дорогой к пристани мы заглядывали за занавески и видели узенькую
улицу, тощие деревья и прятавшихся женщин. «И хорошо делают, что прячутся, чернозубые!» — говорили некоторые. «Кисел виноград…» — скажете вы. А женщины действительно чернозубые: только до замужства хранят они естественную белизну зубов, а по вступлении в брак чернят их каким-то составом.
Самым живым местом являлся старый гостиный двор, а затем Хлебная
улица, усаженная крепкими купеческими хороминами, — два
порядка этой
улицы со своими каменными белыми домами походили
на две гигантских челюсти, жевавших каменными зубами благосостояние Зауралья и прилегавшей к нему «орды».
На улицах деревянные тротуары, всюду чистота и
порядок, и даже
на отдаленных
улицах, где теснится беднота, нет луж и мусорных куч.
Главная
улица шоссирована и содержится в
порядке,
на ней тротуары, фонари и деревья, и метет ее каждый день клейменый старик.
И Подхалюзин, вынося сам всякие истязания и находя, наконец, что это в
порядке вещей, глубоко затаивает свои личные, живые стремления в надежде, что будет же когда-нибудь и
на его
улице праздник.
— Вы говорите, — начал он наконец, обращаясь к Вихрову и придавая мыслящее выражение своему лицу, — что все это пишете затем, чтобы исправить нравы; но позвольте вас спросить, начну в этом случае примером; заведу ли я
на улицах чистоту и
порядок, если стану всю грязь, которая у меня дома, выносить и показывать всем публично?
По
улицам бродили праздные кучки любопытных, а
на площади, перед зданием заводоуправления и особенно около господского дома, народ стоял стена стеной, несмотря
на отчаянные усилия станового и нескольких полицейских водворить
порядок в этом галдевшем живом море.
На подъезде, обтянутом коленкоровым навесом, горели шкалики. Толпа
на улице встречала приезжающих и приходящих
на маскарад критическими замечаниями, по большей части неодобрительными, тем более, что
на улице, под верхнею одеждою гостей, костюмы были почти не видны, и толпа судила преимущественно по наитию. Городовые
на улице охраняли
порядок с достаточным усердием, а в зале были в качестве гостей исправник и становой пристав.
Даже в так называемом образованном обществе, в объевропеившихся людях,
на множество энтузиастов, восхищавшихся новыми парижскими
улицами и мабилем, разве вы не найдете почти такое же множество солидных ценителей, которые запугивают своих слушателей тем, что нигде, кроме Австрии, во всей Европе
порядка нет и никакой управы найти нельзя!
— Но кто же устраивает избиения
на улицах и кто кричит «долой конституцию»? — холодно спросил молодой человек. — Да вы лучше взгляните
на защитников старого
порядка — вот они идут…
— Да! был
на их
улице праздник, — примолвил Сборской, — побуянили
порядком! Зато теперь притихли, голубчики: не смеют носа показать из крепости.
— Вперед, друзья! — воскликнул Рославлев; но в ту же самую минуту показались
на улице бегущие без
порядка крестьяне, преследуемые французскими латниками.
Вода была далеко, под горой, в Волге. Ромась быстро сбил мужиков в кучу, хватая их за плечи, толкая, потом разделил
на две группы и приказал ломать плетни и службы по обе стороны пожарища. Его покорно слушались, и началась более разумная борьба с уверенным стремлением огня пожрать весь «
порядок», всю
улицу. Но работали все-таки боязливо и как-то безнадежно, точно делая чужое дело.
Елеся. И провалюсь. Пойти метлу поискать да
улицу подместь. Все-таки
на улице порядок да и моцион, а то что-то меня к утру-то ветерком пробирать начало. Калитка-то у нас заперта. Да вот кто-то выходит.
Голован жил, впрочем, не в самой
улице, а «
на отлете». Постройка, которая называлась «Головановым домом», стояла не в
порядке домов, а
на небольшой террасе обрыва под левым рядом
улицы. Площадь этой террасы была сажен в шесть в длину и столько же в ширину. Это была глыба земли, которая когда-то поехала вниз, но
на дороге остановилась, окрепла и, не представляя ни для кого твердой опоры, едва ли составляла чью-нибудь собственность. Тогда это было еще возможно.
— Вот и порешили с человеком, — медленно заговорил Коновалов. — А все-таки в ту пору можно было жить. Свободно. Было куда податься. Теперь вот тишина и смиренство… ежели так со стороны посмотреть, совсем даже смирная жизнь теперь стала. Книжки, грамота… А все-таки человек без защиты живет и никакого призору за ним нет. Грешить ему запрещено, но не грешить невозможно… Потому
на улицах-то
порядок, а в душе — путаница. И никто никого не может понимать.
На улице за столами уселось больше двухсот человек мужчин, баб, девок и подростков; там вопленницы тем же
порядком всем кутью разносили.
На весьма скромной и
порядком таки пустынной
улице, называемой Перекопкой, стоял довольно ветхий деревянный домик о пяти окнах. Наворотная жестянка гласила, что дом сей принадлежит отставному майору Петру Петровичу Лубянскому. В калитку этого самого дома, часов около восьми вечера, прошли двое наших приятелей.
Улица была почти уже запружена, поэтому несколько наиболее влиятельных личностей, пользовавшихся авторитетом между товарищами, желая предупредить неуместное столкновение с полицией, подали мысль отправиться
на большой двор, чтобы быть таким образом все-таки в стенах университета, не подлежащего ведению общей блюстительницы градского
порядка, — и толпа хлынула в ворота.
В первый же день Ашанин с партией своих спутников, решивших осматривать Лондон вместе, небольшой группой, состоящей из четырех человек (доктор, жизнерадостный мичман Лопатин, гардемарин Иволгин и Володя), побродил по
улицам, был в соборе св. Павла, в Тоуэре, проехал под Темзой по железной дороге по сырому туннелю, был в громадном здании банка, где толпилась масса посетителей, и где царил тем не менее образцовый
порядок, и после сытного обеда в ресторане закончил свой обильный впечатлениями день в Ковентгарденском театре, слушая оперу и поглядывая
на преобладающий красный цвет дамских туалетов.
Это явное нарушение полицейских правил не понравилось стоявшему
на посту посредине
улицы полицейскому сержанту, и он крикнул Николаю Герасимовичу держаться правой стороны и ехать шагом, но тот, не видя в этом большого нарушения, продолжал ехать крупной рысью, не обращая внимания
на приказание блюстителя
порядка.
Люди, страдавшие при двух Аннах, были осыпаны милостями. Над недавними государственными людьми был назначен суд, и 11 января 1742 года утром по всем петербургским
улицам с барабанным боем было объявлено, что
на следующий день, в 10 часов утра, будет совершена казнь «над врагами императрицы и нарушителями государственного
порядка».
В описываемое нами время в селе Грузине царил образцовый
порядок — там сам граф входил положительно во все, и кроме того, за всеми глядел зоркий глаз графской экономки Настасьи Федоровны Минкиной.
На улицах села была необыкновенная чистота, не видно было ни сору, ни обычного в деревнях навозу, каждый крестьянин обязан был следить за чистотой около своей избы, под опасением штрафа или даже более строгого наказания.
Что эти женщины могут управить «прачечное заведение», в этом можно было не сомневаться, но как они станут управлять сами собой — об этом можно было гадать надвое. Но, однако, прошел год, и они обе держали себя в
порядке. Изредка я встречал Прашу
на улице, но чаще видел ее в окно, как она гладила с мокрым от пота лбом и простиралась по гладильной доске не только обеими руками, но даже взбиралась
на нее и коленом. Вид она всегда имела деловой, бодрый и озабоченный.
Между каждым рядом войск была как бы
улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой
на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом
порядке.